lafur arnalds feat. arnor dan - so close

за двадцать четыре года жизни мне ни разу не довелось принять столь стремительного и твёрдого решения. до невозможности простое и вместе с тем невероятно странное и сулящее погромом всего, к чему я шла последние годы своей скудной жизни, оно ворвалось в мою жизнь в одно мгновение и едва ли я вспомню свой путь до аэропорта, если сейчас обернусь назад. я сжимала в руке один билет до солнечного сан-франциско, оставшийся позади несколько лет тому назад, заклейменный моим сознанием как место, в которое не стоит возвращаться, место, которое принесло мне неоправданное количество боли за непростительно короткий срок.

жизнь в италии казалась… правильной? в общепринятом смысле этого слова здесь всё было так, как нужно: размеренная жизнь без каких-либо «душевно-трясений». дни, растягивающиеся один за другим и складывающиеся в минувшие годы, сливались в памяти в одно размытое пятно, не оставляя ни следов, ни воспоминаний, ни шрамов (за последнее – особое спасибо, чего не скажешь о сан-франциско). будто в тумане или наркотическом забытье я старалась двигаться вперёд – это было именно тем, что мне нужно, как не уставал твердить мой психотерапевт. толку от него никакого. я сама себе и врала ему (а в целом – я врала всем вокруг) о том, что отпустила всё, что только можно отпустить и о том, что не оглядываюсь и не хочу оглядываться назад туда, где моя жизнь была похожа на кошмар. за одним исключением.

я сбежала от него, когда поняла, что мы не справляемся. сбежала, когда пришло осознание, что, идя ко дну и цепляясь за него, как за спасательный круг, я лишь тяну его за собой, стремительно потопляя нас обоих. сбежала, в сотый (тысячный, миллионный?) раз разбив его сердце и снова предав. я сбежала от него в страну, где мы впервые встретились, убеждая себя в том, что так будет лучше ему; говоря себе, что приношу себя в жертву и расстаюсь с ним навсегда ради его благополучия и спокойствия. сказала себе, что исчезну из его жизни так, словно меня и не было никогда, наивно полагая, что заберу вместе с собой всю боль, которую когда-либо ему причиняла и ту боль, через которую ему приходилось проходить каждый день, наблюдая то, что осталось от меня, где-то рядом с собой.

я сбежала от него, чтобы… спасти? оставив на прощание записку, в лучших традициях трусости.
от себя не убежать.
усилием воли запечатывая все мысли\воспоминания о нём в глубины своего сознания, всё больше становившимся похожим на захламлённым чердак, я лишь каждый раз мысленно возвращалась к нему. в отчаянных попытках забыть я лишь чётче вспоминала каждую мелочь, каждую чёрточку, каждый незначительный штрих. двигаться дальше – это так просто и так невозможно, если твоя жизнь осталась там, где тебя больше нет. и вот теперь я находилась так близко к провалу, что сердце чеканило экстрасистолы, пропуская удары.
чёртова статья университетской газеты поставила под удар всё, чем я рискнула несколько лет тому назад, желая спасти нас обоих.

за двадцать четыре года жизни мне ни разу не довелось принять столь стремительного и твёрдого решения. я стояла в просторном зале старинного особняка, затерявшись в толпе людей, от количества которых кружилась голова – подобные скопления давно стали мне ненавистны. ни жива, ни мертва, я была уверена, что стоящие в непозволительной близости от меня мужчины и женщины слышат каждый удар моего сердца. я не различала их лиц, едва улавливала голоса, которые изредка выдёргивали меня из своего собственного мира, который сосредоточился лишь на одной фигуре в этом зале. постоянно отводя от него взгляд – из опаски, что он ощутит его своей кожей и отреагирует, к чему я была не готова – я то и дело возвращалась обратно. я наблюдала со стороны, украдкой, не желая быть обнаруженной, но и будучи не в силах прекратить эту тайную слежку. перемещаясь по хаотичным траекториям и бросая рассеянные улыбки собравшимся здесь лицам, я молила небеса, чтобы это поскорее закончилось и совершенно не представляла, что буду делать дальше. лишь однажды за вечер по спине пробежал беспокойный холодок – на мгновение мне показалось, что моё незванное присутствие здесь более не является незамеченным и я растворилась среди прочих, потеряв фигуру из виду.

вскоре, роскошный зал опустел. гости расходились, бурно обсуждая и допивая остатки алкоголя из своих прозрачных бокалов. секунды стремительно убегали прочь и от мысли, что «сейчас или никогда» внутренности сжало в тугой болезненный узел. я сделала внушительный глоток красного, надеясь, что его вкус и лёгкий туман в голове придадут мне уверенности; поправила волосы, разбросав их по плечам (они приятно защекотали плечи и спину, не скрытые под маленьким платьем) и шумно втянула носом воздух. это ведь так просто – снова ворваться в его жизнь и устроить погром. я проделывала эту кучу раз и собиралась сделать это снова, за тем лишь исключением, что сейчас не имела на это никакого малейшего права. зато он – имел полное право меня ненавидеть.
я нашла его будто по запаху. на самом же деле – интуиция. наверное, в моё сердце давно уже вживлён радар, определяющий местоположение одного конкретного человека и притягивающий меня к нему, будто огромный магнит. бесшумно скользнув в приоткрытую дверь я замерла на пороге небольшой комнаты. огромное мягкое кресло, пылающий камин, в котором дружелюбно потрескивают поленья, немного душно – или меня душит собственное волнение и кровь, закипающая не только от пригубленного алкоголя, но и от его близости.

ты точка кипения моя
критическая
далеко близкая.
я без тебя не летаю
а если летаю то
низко.

сердце подскакивает к самому горлу.
мне не видно твоего силуэта полностью – кресло стоит ко мне спиной – лишь рука, из которой намеревается выскользнуть стакан с прозрачной жидкостью. не представляю, что мне делать и проскакивает мысль убежать, убежать пока не поздно, однако – это непозволительная роскошь. бесшумно пересекая комнату, я оставляю недопитый бокал на столике и оказываюсь совсем рядом с тобой, не знающем о том, что скоро твой мир снова постигнет буря.
не знаю, на сколько крепок твой сон, но ловлю мгновения, чтобы вспомнить тебя. хотя, зачем я вру – ведь и не забывала. жадно впиваюсь взглядом в твоё лицо, в каждый его миллиметр, улавливая незнакомые ранее чёрточки неглубоких морщин. словно под гипнозом, меня охватывает непреодолимое желание протянуть руку и коснуться, заключить лицо в ладошки и мягко сказать «привет». словно не было этой пропасти и не залегла между нами непоправимая чёрная пропасть.
бред. в подобных ситуациях не говорят «привет» и даже не извиняются, поминая прошлое. в подобных ситуациях допустимо только одно – не появляться вовсе и не бередить старые раны. но ведь это не про нас, верно? больные и одержимые – мы были такими всегда, сколько только существовало это самое «мы». и стоя сейчас здесь, я ощущала иллюзию этого «мы» и того, что разрушенная часть меня может испытать фантомную целостность, находясь рядом с тобой. так, как будто это правильно.
стараясь не задеть тебя, я аккуратно приземляюсь на мягкий подлокотник кресла. остались считанные мгновения и я не решаюсь нарушить их нелепыми прикосновениями, хоть и хочется нестерпимо. теперь, наверное, это меньшее, что я могу для тебя сделать – не обрушивать всё сразу.
- я хотела стать твоим наваждением. – произношу я слишком тихо, чтобы не напугать, но достаточно, чтобы уловить как дрёма покидает тебя, как тревожно дрогнули опущенные веки.
– видением в толпе людей.
может быть, ты не отреагируешь. может быть, не выплывешь в реальность из глубин сознания. может быть, после ты подумаешь – и будешь уверен – что это был всего лишь сон. может быть, может быть, может быть…
не помню, когда в последний раз мне было столь страшно. не помню, когда вообще в последний раз ощущала что-то столь сильное.